Вернуться на главную стр.     Назад

Официального отчета еще нет, но есть впечатления о пройденном маршруте.

1) Я, Костя Сергин, написал полуюмористический отзыв о походе для друзей.

2) Женя Бакин пишет:

Написал и опубликовал статью, в архангельском бесплатном глянцевом журнале. Статья по задумке была в два раза больше, до корректуры в 1,5 раза, а что получилось - в приложении. ДЗ очень эффектен :-)

Статья до правки лежит ниже

Статья с фото, опубликованная,  лежит тут, в формате .pdf, 370 кб "весом".

Очень интересно сравнить, как разнятся оригинальный и опубликованный материалы.

Статья Жени Бакина до правки:

Ночевки на перевалах

 «Перевальных ночевок следует избегать», -  так учат новичков на занятиях в альпклубах и школах горного туризма. Оно и понятно: понижение в горном хребте, возвышающееся над долиной на несколько сот метров (а порой до перевала из «цирка» нужно набрать километр!) лишено уюта. Перевальные седла открыты для ветра, места под палатки мало, вода встречается не всегда, кругом скалы или снег… Тем не менее, несмотря на неудобства и непредсказуемость, в сложных походах перевалы являются единственным местом, где можно относительно безопасно переночевать, чтобы «не схватить холодную» на склоне. В нашем походе у нас было 5 перевальных ночевок, и ни одна не повторяла другую.

В отрогах Главного Кавказского Хребта, на территории Грузии, есть гора Ушба, пользующаяся дурной славой. То ли из-за непостоянства погоды в районе, то ли за суровый вид, то ли по местным преданиям, Ушбу называют «ведьмой». Два скальных рога, покрытых то здесь то там снегом, круто задирающих пики в небо, словно близнецы, далеко видны над хребтами Кавказа. Высота вершины Ушба Северная 4690 метров, подъем из лагеря (около 600 метров) и спуск  до палаток занимает не менее 10 часов, а к самой вершине ведет «нож» - острый гребень из снега и льда, идти по которому можно только приставным шагом, старательно закручивая ледобуры и провешивая веревки. Много опытных альпинистов пыталось зайти на гору, но не всем удавались восхождения; для некоторых попытки одолеть себя и гору заканчивались гибелью.

Мы, команда клуба горного туризма МГУ, решили попытать удачи на Ушбе всемером летом 2008. Поход состоял из двух «колец»; в конце первого, продолжительностью 10 дней, планировалось подняться на Ушбу и вернуться в альплагерь. Кроме того, руководитель похода, а также и лидер клуба, Дима Зеленцов, заложил в маршрут еще одну интересную и сложную вершину – Гестолу, высотой 4900. Таким образом, путешествие получило название УГ, по названию ключевых пиков. Из-за проблем на работе двое ребят уезжали в Москву раньше, и во втором «кольце», нас должно было быть пятеро. Но как ни готовились мы, как ни ждали, далеко не всем нашим планам было суждено сбыться.

 Перевал «Двойной»

На перевал «Двойной» поднимаемся весело, обсуждая предыдущий день, узнавая в дальнем ледовом плато место, где только что ночевали, удивляясь висячему льду на ближайшей горе, так похожей на голову слона, строя оптимистичные планы о подъеме и спуске с перевала. Идет пятый день похода, и мы довольны тем, что с места сдвинулись, что идем на Ушбу, пусть и сократив маршрут, после того как два дня просидели в палатках, из-за низкой облачности и густого тумана. Подъем на перевал относительно безопасен, и мы шагаем по леднику с трещинами, которые закрыты снегом. К счастью, снег достаточно плотный, поэтому в трещины мы не проваливаемся, но ноги все же вязнут, и кошки (металлические платформы с шипами, которые надевают на ноги, чтобы не скользит по льду) цепляются за веревки, которыми мы связаны по двое. Именно по двое, т.к. одна участница заболела и улетела в Москву, даже не выйдя на старт, но передав необходимое снаряжение и пожелав удачи. Крутизна склона напоминает эскалатор в метро, дышать тяжело и приходится останавливаться через каждые 50 шагов, чтобы перевести дух.

И вот первая серьезная техническая работа за день, сулящая бодрящие ощущения животной опасности и вялую довольную усталость в конце дня, - не полностью, с трещинами, забитый снегом бергшрунд*, выходящий к нам застывшей стенкой, и над ним крутая ледовая горка длиной в 50 метров. Лидер, с двумя ледовыми инструментами, лезет без рюкзака, звеня навешанным на него «железом», топает по льду, будто озябнув в морозный день, чтобы зубья кошек намертво входили в лед. Поднимается скоро, резко, рывками, после каждого, длиной в дюжину метров, вкручивая ледобур и вщелкивая веревку, которая, как пуповина, ведет от него к группе. Склон всего-то в «полтинник», да ноги-руки дрожат от напряжения, вниз смотреть не хочется, потому что с высоты видно, где ночевали утром, все 600 метров подъема как на ладони, и уж если покатишься вниз – пусть и зависнешь на веревке – то кувыркаться будешь как белка в колесе.

За лидером идти не боязно, если веришь в страховку, но тяжело: сзади «поджимают» ждущие, впереди мерзнут те, кто пришли первыми, да и время не располагает к расслаблению. На «Двойной» мы поднимаемся по одному, прицепившись к веревке, часто останавливаясь, чтобы продышаться, поправить каску, бросить взгляд вниз – сколько прошли – и ехидно посмотреть вверх, мысленно прикидывая, сколько осталось. А в это время невдалеке, левее от нас, то и дело с характерным шуршащим свистом бытового вентилятора пролетают камни, к середине дня вытаивающие из ночного крепкого льда.

«Двойной» стал для нас перевалом разведки боем. Не зная точного места прохода в этих редко посещаемых и меняющихся от сезона к сезону местах, одна связка ушла провесить веревки на соседнюю вершину и рассмотреть путь вниз. Неожиданно для всех, склон, по которому поднималась наша разведка, из гордой крепкой скалы превратился в кучу из «живых» камней, норовящую распасться на части. Камни вынимались руками, выбивались крючьями и чуть не на головы валились с неба; целые глыбы летели из-под ног – это при том-то, что ребята лезли без рюкзаков, осторожничали и выбирали путь подъема – кроме того, погода совсем испортилась, и пошел дождь. Когда спустя 4 часа «разведчики» вновь оказались на перевале, их ждал уютный лагерь, с палаткой, вкопанной на метр в снег, горячим обедом, и четырьмя товарищами, радующимися, что никого не зашибло камнем. «Двойной» не хотел нас отпускать и силой оставил на ночлег.  

* бергшрунд (на альпинистском сленге «берг») – это разрыв в леднике, как правило, поперек линии движения льда, с перепадом высоты и зачастую с трещиной.

Перевал «Вуллея»

Утро перевального дня сулило малохороший, но все же сносный день: небо в облаках, по низам поддувает, не холодно, после полудневки на камнях и солнышке, отдохнувшие, подсушив сырые вещи, мы готовы забежать на «Вуллея» и спуститься с другой стороны хребта. Седловина - вот она, чуть сверху, на снежной горочке, под рисовой бумагой раннего утреннего неба. Но через пару часов после выхода, нанесло туману, на горы сели облака и видимость упала до 10 метров. Белая мгла, лишь временем суток и утренним настроением отличаясь от беззвездной глухой ночи, заставила нас замедлить темп до черепашьего. И идти уже хочется, и направление известно, и преград до самого верха особых нет, а перевала не видно. Нет его. Исчез. Мы дружно звали лошадку и шутливо оглядывались, ожидая нашествия оргов из «Властелина колец», но дождались лишь мокрого холодного снега и грозы. Воздух настолько наэлектризовался, что в руках мелкими разрядами затрещали ледорубы, а видео на камере стало прыгать. Добравшись до седловины, мы свалили на возвышении все свои ледорубы, кошки, карабины, крюки, а сами спрятались в низинке под тентом, надеясь, что «железо» оттянет удар молнии, и мы останемся целы. Мокрый снег шел с перерывами несколько часов, загнав нас в палатки и заставив отложить планы на спуск. В непогоду досуг нуден, словно старая жвачка – дремота, сырость, ленивые разговоры, холодные руки да игра в карты. Именно за картами удавалось скоротать час, другой, третий, неспешно принимая обстоятельства как есть, сдабривая вынужденное спокойствие шуткой, насмешкой или воспоминанием.

К четырем часам дня распогодилось: ветер разнес тучи, солнце просовывало послеобеденные лучи в рваные прорехи облаков, - и мы, поняв, что никуда с места уже не тронуться и ночевать предстоит на перевале, отдались наслаждению. Вечер на «Вуллее» был самым живописным из вечеров нашего путешествия. В небе играли библейские краски мастеров Высокого Возрождения, контрастируя с темной пилообразной твердью гор. На чистый свежевыпавший снег невозможно было смотреть без очков – искрило в глазах. Открылся Эльбрус, большим бледным осьминогом распластавший вдалеке свои отроги; и лишь маленькое облачко нимбом держалось на двойной макушке. С перевала так и подзуживало скатиться вниз по ровному гладкому склону, пересеченному несколькими, с верху кажущимися пустяковыми, трещинами. Если с «Двойного» мы лишь любовались Ушбой, далекой, захребетной, неприступной и морозно красивой, то на перевале «Вуллея» стали Ушбу изучать – разглядывали плоские труднопроходимые «зеркала», не для нас предназначенные, удивлялись массивности подпирающих пиков, во все глаза смотрели на «нож», указывающий на саму вершину.

Нагулявшись и разведав путь спуска, сделав несколько десятков фотоснимков и ужиная на пленэре с видами на Эльбрус и Ушбу, мы радовались зимнему солнечному курорту, которым обернулся для нас перевал «Вуллея», радовались безоглядочно, хоть перевал задержал нас, и времени на главное восхождение оставалось все меньше.

Перевал «Чат»

Говорят, горы похожи на людей, и видимо, по внешнему сходству некоторые объекты носят названия частей тела человека; например, отдельно стоящий каменный столб именуется палец, а большой округлый выступ скал – балда. Среди вершин и пиков можно увидеть каменный зуб, язык ледника, ребро горы, скальное плечо, бараньи лбы… Удивительно то, что все эти термины сходятся в одном: при определенных, суровых, обстоятельствах туристы и альпинисты, не стесняясь, именуют любое из этих мест жопой, тоже по части тела. Последнего нам, по счастью, увидеть не пришлось, зато на перевале Чат мы побывали в самом сердце ледопада.

С раннего утра чувствовалось, что день будет погожий, спорый. В первый день второго кольца, вчетвером (двое товарищей уехали домой), мы радовались наконец-то установившейся хорошей погоде, готовясь в скором времени сменить зеленую траву на снег, лед и камни. Ранняя разминка под рюкзаком – выход из лагеря в 7 утра, словно военным маршем, не редкость - продолжилась вынужденным купанием. Брод шустрых и широких горных потоков всегда приключение: сводит от холода ноги, захлестывает брызгами, камни грохочут по дну и обувь нещадно тянет вниз по течению. Уже на другой стороне мы долго грелись на солнце, подсушивая мокрые носки и сожалея о потерянном тапке, который сорвало потоком.

Путь к сердцу ледопада мы начали с самого низа, от реки. Пригорки широкой долины, одинокие каменные глыбы, ручьи, пара яков, отчаянно убегавших от нас вверх по крутому гребню морены, а затем пологий ледник и неширокие трещины – всё вело в ледопад. Связанные по двое, с тяжелыми рюкзаками, вмещавшими еду на 10 дней, в касках и тяжелых пластиковых ботинках, обвешанные оберегами ледобуров и карабинов, с неизменными ледорубами в руках, мы дошли до зоны разломов, где ледник вспучивается то слева то справа океаническими льдинами, словно закипая. Нещадно палит солнце, подтапливая снег, сбегающий ручейками капели с ледяных плит. Вверх идти все тяжелее, тем более что приходится то ждать, то догонять напарника по связке. Зачарованность происходящим – зимними глыбами льда, причудливыми разломами, нависающими карнизами – проходит лишь только слышишь глухое УХ. Ледник живет: растет, меняется, движется и разговаривает; но от таких разговоров хочется бежать подальше, лишь бы на головы не упала белая, как соль, и торжественная, как мрамор, плита.

Ледопад, со всей своей холодной неподступностью, остался позади, но путь пройден только наполовину: от реки мы набрали 800 метров по вертикали, и предстоит преодолеть еще 700. День в разгаре, хочется есть, но идти дальше не возможно, потому что на пути – четырехметровая стена бергшрунда «от уха до уха». Ни пройти, ни проехать. Первая попытка залезть «влоб», напрямки, взять стену приступом, оказалась неудачной – Глебыч, свалился на ногу, вырвав ледоруб из нетвердого полульда-полуснега, именуемого фирном, так и не сумев завинтить ледобур. Вторая попытка была более результативной: удалось продвинуться вперед, закрутив 3 бура; но фирн «не держал», и когда до края стенки оставалось всего полметра, ледоруб выскользнул, буры под тяжестью веса вырвало из стены, обдав стоящих внизу брызгами снега, и ледолаз, с криком «Срыв!» грохнулся на спину, на плотный снег, покрывавший ледник.

На перевальной седловине «Чата» мы оказались в 10 ночи. Кругом темнота и тишь,  лишь блеклая луна подсвечивает серебрящиеся снежники, и чуть слышно меланхоличное журчание ручьев, растопленных дневным солнцем и еще не успевших замерзнуть. День выдался незаурядный и разнообразный, а главное, длинный: после раннего выхода нам потребовалось 15 часов на то, чтобы преодолеть реку, пересечь ледник, поплутать среди трещин, осилить бергшрунд, подняться на 1,5 км по вертикали, а главное, побывать в сердце ледопада. Неудивительно, что после такого дня «чатиться» никому не хотелось.

***

В альплагерь мы спустились в срок; довольные, целые, и голодные, как черти. За нашими спинами остались гордые перевалы, холодные ледники в сетках завуалированных трещин, гнусные осыпи и камнепады, и две красивые вершины, на которые мы так и не взошли: Ушба и Гестола. «Против лома не пойдешь» - философски сказал руководитель об «отколовшемся» участнике и плохой погоде, аккомпанировавшей нам туманом облаков, дождями и снегом все три недели. Пусть спортивные амбиции так и остались нереализованными; зато нам довелось провести несколько ночей на верхотуре перевалов.

Текст Женя Бакин, август-сентябрь 2008

Фото Будрик Влад и Вилимович Татьяна

 ВСТАВКИ

 Про туризм / альпинизм

Горный туризм и альпинизм как виды спорта очень похожи. Их объединяют скалы, снег, лед, осыпи, работа с веревками и «железом», тяжелая обувь и физическая подготовка. Тем не менее, есть несколько принципиальных различий. Для альпиниста целью является «покорение» одной вершины, для туриста же важно прохождение заранее продуманного маршрута. В такой ситуации альпинист разбивает базовый лагерь в высокогорье, откуда и совершает восхождения длиной в 1-3 дня. Туристы же отправляются в многодневное (и многокилометровое) путешествие через перевалы, неся все свои вещи (в том числе и продукты!) с собой. Таким образом, горные туристы оказываются дальше от населенных пунктов (а следовательно и от помощи), их рюкзаки тяжелее, и идти им приходится в любую погоду, будь то палящее солнце Азии или мокрый снег.

 Еда в походе

Голодать в спортивном походе не принято, поскольку даже новичку понятно, что «без топлива далеко не уедешь»; однако, тащить всю еду на собственной хребтине много километров - да еще то верх, то вниз – откровенно, тяжело. Еще за несколько недель до похода «завпит» (иногда его же называют «завхоз») составляет раскладку – план питания группы на каждый день похода. В нашем походе в раскладку было заложено 500-550 грамм еды на одного человека на один день. Завтраки состояли из каши (60 грамм крупы, сухое молоко), куска сыра (25 грамм), кофе/чая, сухаря и печенья. В обед подавали суп с заправкой из сухих овощей (где-то 60 грамм на человека), черный сухарь, конфета или две, сало, колбаса или корейка (30 грамм). На ужин – крупа (70 грамм), сухое мясо-сублимат (25 гр), сухарь, конфета или кусочек печенья, средняя луковица на четверых и спирт (по 30 мл на тех, кто пьет). Кроме того, каждое утро, в специальный мешочек каждого путешественника дежурными отсыпалось КП, карманное питание, - смесь из сухофруктов и орехов, несколько леденцов, иногда крекеры. Вес порции  - около 100 гр, иногда меньше.

Чтобы жизнь казалась веселее, участники иногда берут с собой «сладкий сюрприз» - конфеты, семечки, икру, коньяк… Выбор «сюрприза» и его вес – личное дело каждого.

Бытово…

Быт в походе, несомненно, экзотичен, если смотреть с точки зрения неподготовленного горожанина. Палатки, бензиновые горелки для приготовления пищи, красоты дикой природы добавляют романтичности; тем не менее, проза дня требует здравого смысла, а главное, чувства юмора. Туалеты в горах строятся (копаются в снегу) исключительно редко, если предполагается долго жить на одном месте. Обычно, естественным заграждением от ветра, пурги или посторонних взглядов служат камни. Тем не менее, на высоте, в снегах, да еще если лагерь стоит на широком леднике, часто можно услышать просьбу: «Мальчики, посмотрите вон на ту вершину!».

 Категорийность препятствий

Существует 6 категорий спортивных походов. В первую категорию, самую легкую, приглашаются все желающие, кто готов прожить 10-12 дней в палатках, проходить в день до 20 км и забираться на несложные перевалы и вершины. Чем длиннее маршрут и сложнее препятствия, тем выше категория. Препятствиями в горном туризме служат перевалы, которые делятся на несколько категорий. Самый простой, некатегорийный («энкашка») – это скотопрогонная тропа, по которой чабаны гоняют отары овец. Перевал 1А – чуть сложнее и на нем уже может понадобиться веревка; 1Б требует технической подготовки и хорошей обуви, а прохождение 3Б (самого сложного категорированного препятствия) может занять несколько дней, с ночевками на снежном склоне, в ледопаде или на перевале.

Исходя из участия в походах, присваиваются спортивные звания. Человек, прошедший «единичку» получает третий разряд по спортивному туризму; а вот для того. Чтобы стать КМС надо сходить в четыре «пятерки».

Статья с фото, опубликованная,  лежит тут, в формате .pdf, 370 кб "весом".

 Вернуться на главную стр.     Назад