Турклуб МГУ, руководитель - Зеленцов Д. Ю., маршрутная книжка № 11\3-101
Идея отметить Новый, 2001 год на вершине Эльбруса родилась осенью, в сентябре. Благодаря Диме Зеленцову, который сказал: "если бардак неизбежен, то его надо возглавить", началась реализация идеи в жизнь.
Подготовка была достаточно серьезной, и все отнеслись к ней ответственно. Из рассказов и литературы мы знали, что некоторые зимние (впрочем, и летние тоже) восхождения на Эльбрус оканчивались плачевно, вплоть до того, что и людей потом не находили.
Одежда, снаряжение, продукты, газ и другое - тщательно проверялись на тренировочных выходах. Но главное, что 22 декабря свело вместе 9 человек (один летел самолетом) в вагоне поезда Москва-Нальчик, это несгибаемое намерение попытаться взойти на вершину.
После курса лечения народными средствами от гриппа и простуд мы выгрузились в Нальчике. За 1,5 тыс. рублей арендовали ПАЗик, который довез нас до базы МГУ в Азау. Мы пренебрегли холодным домиком без удобств, и поселились через дорогу в хижине "Логово", где было тепло и приятно, но за 120 руб. с человека без кормежки. Там же обитала группа поддержки команды В. Копылова. Нам рассказали про жуткую погоду наверху, и что выше скал Пастухова пока не поднимался никто.
Для акклиматизации мы гуляли по разным местам, типа "Поляны нарзанов", верховий Баксана, баров, шашлычных, вершины Азау-Гитче-Чегет-Карабаши (в просторечии - Чегет), а когда почувствовали, что несгибаемое намерение зовет, отправились наверх. Правда вышла заминка в полдня - утром 26 декабря вновь отключили электричество по всей Баксанской долине и канатка встала. Хорошо, что мы не успели сесть. Кто-то, ехавший сверху - завис.
Группа МАИ под руководством Божукова отправилась пешком с рюкзаками наверх. Мы обсудили - не последовать ли по их стопам, но решили не выматываться - после такого подъема с нашим грузом, нам потребуется 2 дня на восстановление. Для разминки, часть народу налегке поднялась до половины пути к станции "Кругозор", заодно сделав маевцам тропу.
Снега очень мало, чтобы кататься на лыжах или досках, но много - чтобы идти пешком.
Сходили на водопад Азау, где Сергей Доронин, вчера спустившийся с в. Терсколак, учил нас лазить по льду.
В пятом часу появился ток и большая группа из Тольятти с веселыми девушками. Но наше несгибаемое намерение тянуло нас вверх, и мы уехали, хотя и с некоторым сожалением.
На станции Мир встретили маевцев в состоянии нестояния. Они ждали своего руководителя, и собирались здесь же заночевать. Креселка не работала, и мы добрели до бочек Гарабаши и вселились в две из них, предварительно откопав двери от сугробов. Ключи взяли внизу у хозяина бочек (80 руб. в день с чел.)
На следующее утро 27 декабря, мы сходили на скалы Пастухова и врыли 3 палатки - наш промежуточный лагерь. Ветер здесь дул вовсю, но с ног почти не сбивал. Чтобы отрыть пещеру, снега было мало, и мы построили высокие стенки из фирновых блоков (здесь очень пригодились обычные ножовки по дереву, потом на седловине их у нас просили Зеленоградцы и ребята Демченко).
Выше "Приюта 11" было много открытого льда. Выше скал Пастухова - тоже.
Вечером в столовой "бочек" была встреча спасателей (27.12 - день спасателей) и адептов альпинизма. Слушать было очень интересно и забавно временами. В "бочках" сейчас живет много народа, в основном из Питера и Москвы.
28.12.2000 мы освободили бочки, и перебрались в лагерь на 4700 м. на скалах Пастухова. Один наш товарищ почувствовал себя плохо и с сопровождением вернулся на бочки, а затем и совсем вниз, но уже один. Так нас осталось девять.
На Скалах, чуть выше нас появилась чья-то палатка, а потом, кажется еще одна.
29 декабря дошли до седловины, провесив 2 или 3 веревки выше скал Пастухова. Для подъема они не нужны, а могли пригодиться на спуске при плохой погоде. Еще 2 веревки провесили, забыл уж кто. На склоне не сказать, чтобы оживленно, но кто-то периодически проходит вверх или вниз. Начали строить лагерь на седловине на 5300 м и к вечеру спустились на 4700 м, где поужинали слегка, и спокойно переночевали под завывание ветра.
30 декабря поднялись на седло, оставив на 4700 м две палатки. Нарастили ветровые стенки, и готовили лагерь к непогоде.
Подошли ребята из Зеленограда, под руководством Славы Скрипко, и начали ставить палатки рядом с нами, но потом перешли к обломкам приюта. Ветер на седловине не сильнее, чем на скалах Пастухова, а в отдельных местах - слабее. Вечером с аппетитом поужинали (правда не все с аппетитом), некоторое поели даже сала.
31 декабря 2000 года. Погода портится, но довольно тепло - не ниже 15-17 мороза. Подошли ребята альпклуба МВО (Московского Военного Округа) им. Демченко и поставили палатки рядом с нами, а Зеленоградцы кроме двоих свалили вниз. Подходили снизу Питерцы и еще кто-то, с надписями "Чо-Ойю-99", кто-то уходил вниз. Были одна-две девушки. Самочувствие на этой высоте у всех было не на высоте, но несгибаемое намерение и работа по обустройству лагеря не позволяли нам расслабляться. Аппетит пропал, только много пили. Газ горел нормально, готовили в тамбуре палатки.
К вечеру погода испортилась совсем - мела беспросветная метель. Около десяти вечера сделали попытку взойти на вершину, но ориентироваться мешала плохая видимость. Подчиняясь зову несгибаемого намерения, еще рыпались вверх, но потом решили, что в такую погоду вершина ничем не лучше седловины. К полуночи мы все вернулись в лагерь, успели выпить подогретого вина и полузамерзшего шампанского (хотя оно было залито в термос с герметичной пробкой и "жило" в спальнике, а потом под пуховкой). А потом запускали салют, петарды, бенгальские огни на пару с ребятами Демченко. К часу ночи утомились и легли спать.
1 января 2001 года. Под утро прояснилось и было около 30 градусов мороза. Зажечь горелки удалось только с газом Coleman высотный 30\70 и GoSystem с изобутаном. Заправленная бытовым газом потребовала подогрева.
Западная вершина начала окрашиваться восходящим солнцем, когда мы начали подъем на Восточную вершину. Когда добрались до верха, солнце сияло вовсю, и ничего не напоминало о вчерашней пурге.
Запечатлевшись в разных видах и позах, мы свалили вниз и свернули лагерь. Двое из, если я не ошибаюсь, Копыловской команды (их палатка стояла на седловине ближе к северу) поднимался в это время на Западную вершину.
По дороге сняли наши веревки и лагерь на скалах Пастухова. Затем сели на канатку и в обществе горнолыжников и горнодосочников спустились в Азау. К тому времени стемнело и мы хотели кушать. В "Логове" заказали ужин (а на следующий день и завтрак), поскольку хотелось домашней еды, а кормят в "Логове" вкусно.
2 января 2001 года. Погода стояла весенняя: тепло, можно загорать. Под соснами возле "Логова" снег стаял местами и мы разложили вещи на просушку. На этом в общем-то можно закончить сие краткое описание. Все благополучно вернулись в Москву.
Кому это нужно? Самоутверждение? Вкус жизни? Зачем и для кого?
Сухой воздух вырывается из глотки - ни дать, ни взять Дарт Вейдер, черт побери. Десять шагов. Приставить ноги. Опереться на ледоруб. Навалиться. Когда стоишь, кажется - все как внизу. Все и так, как внизу, только хватает тебя на эти десять шагов. Потом на пять. Потом на два. Ну что там, надо дойти до конца ледовой "грудки", там вешки высокие начнутся. И траверс до седловины. Но там просто, там снег, а здесь - здесь зимний лед, и кошку печатать надо как следует, и хотя привыкаешь к этому на десятый шаг... Уже пришли. Ставят палатки - видно хорошо. Двести метров? Куда там, сначала до этого камня, так, вот и здорово. Ну а теперь можно и дальше, к тому вон... нет пожалуй, сначала к этому, он поближе... Это внизу можно читать "...по Е.Гиппенрейтеру на высоте в 4000м остается столько-то, а на 5000 м - столько-то процентов от работоспособности..." А тут все гораздо проще - просто очень хочется упасть в палатку. Просто лежать и ничего не делать. Ну когда же кончится это строительство вокруг палатки. Прислониться к ней головой... Дай-ка я повырезаю кирпичи. Угу, спасибо. Маленькая сделка с совестью - кирпич можно вырезать сидя...
Первый раз шальная мысль о зимнем восхождении появилясь у меня в августе. В это время я дописывал летопись летнего похода, и как-то подумал, что до следующего лета еще так долго. Надо сходить зимой! Ну а раз зима - тут уж понятно, Эльбрус. Технически просто, высоко да и "круто", в-общем. Была еще мысль насчет Белухи, но про нее я вовсе ничего не знал. Сашку подцепить на эту мысль было несложно, он и сам бы к ней, я думаю, пришел. Как-никак, "зимний Эльбрус - дорога на семь тысяч". В школе народ отнесся довольно скептически. Но вариант с Белухой пришелся кстати - все критические замечания полетели туда - и камни, и лавины, и 2Б, и далеко, и, наконец, чересчур. На этом фоне Эльбрус остался вроде как более-менее невинным. Нам посоветовали найти Серегу Доронина, и на этом разговор закончился. А потом были вечерние обсуждения с Димкой по вторникам и четвергам - ледобурная дорожка? пещеры или палатки? раскладка? И как-то само собой стало понятно, что Дима уже решился вести нас, остался последний толчок. Думаю, им стала идея встречать на Эльбрусе Новый Год. Не знаю, кто ее подкинул Димке, по-видимому Костя Сергин. В один из дней, еще до окончательного решения, мы с Сашкой решили ехать к Саше Ефимову. Ехали, честно говоря, с одной мыслью - получим по первое число нагоняй. Саша Ефимов куда-то уходил, и времени у нас было немного. Сашка начал было что-то рассказывать, но Саша прервал - давай ближе к делу. Тут мы выпалили - хотим зимой на Эльбрус. А дальше произошла совсем уж неожиданная для нас штука - Саша начал спокойно и дельно с нами обсуждать - да, кошки нужны хорошие, ледобурная дорожка, выходить на всю веревку, и еще что-то, не помню уже. И этот спокойный тон, его уверенность в наших силах - это и решило все окончательно, что-то щелкнуло в головах, мечта превратилась в дело, которое просто надо сделать хорошо. Насчет тренировок у нас особых разногласий не было - бег на длинные дистанции, стараться побыстрее. Бегали один круг от Трехзалки до Трехзалки, потом два. Бывало и легко, и тяжко. Я почему-то все время представлял себе, как это будет на Горе, что буду вспоминать эти напряги на "тягунке", что-то типа "вот сейчас не так и плохо, это потому что там было тяжело". И хотя действительно, было не так и плохо, про тренировки не вспоминал вовсе. Но свой вклад они сделали, как и множество других мелочей - и витамины, и гематоген за месяц до выезда, и оливки в раскладке, и красные ленточки на бурах, и стропочки в качестве оттяжек для палаток. Потом уже я понял, на чем основывалась уверенность Саши Ефимова. Не на том, что мы крепкие какие-нибудь. Знал и он то, что опыт хождения на кошках у нас так себе. Просто этот подход ко всему, ко всяким мелочам - это было для нас естественно, и мы каждой идеей, мыслью спешили поделиться с Димкой, хотели предусмотреть все. И когда Катя сказала - ребята, ваш шанс взойти - 5 процентов, просто решили про себя - пусть так, но мы сделаем все, чтобы уж от этих пяти процентов не убавилось и десятой доли. Под конец ноября Дима устроил марш-бросок. Расчет простой - раз Абалаков утвержает, что один километр по высоте - это пятнадцать по горизонтали, мы пройдем эти 45 километров вместо тех трех, которые нам предстоит набрать. Новые ботинки La Sportiva. Красивые. На пятом километре мы весело бежали вперед. Потом стало хуже, начался лес с его колдобинами - не предназначены жесткие ледолазные горные ботинки для этого, не предназначены... Когда мы километре на двадцатом продирались сквозь кустарник замерзшего болота, пришла мысль, простая и понятная - никакое это не физическое испытание. Что здоровья хватит, понятно. Хватит ли нервов, выдержки? Пройдя промерзшую пашню, вышли на дорогу. Сашка сказал что-то вроде - пора бы и остановиться, и я, ненавидя себя, что думаю также и его, за то что произносит эти слова вслух, жестко кинул ему - не скули. И мне, и ему хватило этих слов, чтобы пройти до конца, хотя последние километра два я шел в режиме многозадачности MS-Windows - 5 секунд думал, какая сволочь Денис, что рвется и рвется вперед, а потом 5 секунд заставлял себя не произносить это вслух. Не знаю, как все это далось другим, а я, вернувшись домой, первый раз испугался, что мне может просто не хватить сил пройти 4 метра от ванной до кровати. Перед отъездом Димка принес бумагу - "...сознавая, что не является обычным туристским походом... в случае... прошу никого не считать...". Десять подписей. Как мало все-таки надо, чтобы такая бумага понадобилась - порыв ветра, оступился - и все.
Вниз, вниз. Вот и бочки. Черт, какие же у него страшные глаза сквозь эти прорези в маске. Писать в дневник будешь? Ну-ну, для меня это чересчур сегодня. Минус пять в бочке? Жесткая койка? Да это же просто мечта, век бы жил в этих бочках, даром что удобства на улице. Приют. Полузасыпанный, полуразломанный. Внутри бетонного основания ребята скатывают палатку. Привет - привет. Успехов. Пастухова. Красивый закат? Да, наверное. Не улететь бы. Желтые пятна вокруг лагеря. Мимолетная мысль - хорошо, что девчонок в команде нет. Вот эта полоса камней - Восточная? Знаю я эти ваши приколы - вроде как на ладони, только переть полдня.
Уже на излете "косой", почти на седловине, встречаем дедка. Дедок бежит навстречу, бежит резво, и столь же резво ругается - "У, рахит! И чего ты тут делаешь?!". Вот и ответь ему, блин. Впрочем, встреча действует положительно - увидев наш растянувшийся караван со стороны, начинаю в душе посмеиваться. Оказывается, дедок - довольно известный альпинист Божуков, из "старой гвардии" времен Мышляева и Ерохина. Видимо этим объясняется некоторый экстремизм его идей, типа тренировочных забегов на 20-40 километров в полиэтиленовых пакетах на голове. Наша лагерь немного прижат к Восточной вершине, но все равно на открытом месте. Вчера поставили одну палатку, а сегодня предстоит выстроить полноценный лагерь. Фирн здесь настолько укатан ветром, что ледоруб оставляет на нем только царапины и маленькие ямки. Метрах в ста отсюда хижина, почти вросшая в лед. Сразу за ней склон круто уходит вверх, к Западной вершине и кажется, что именно там, под прикрытием каменной гряды, можно зарыться в снег. С Костей и Димой ходили вчера туда на разведку, но Дима все-таки решил строится под Восточной. Копать площадки под палатки тут однако непросто, особенно когда кажется, что под Западной построиться и легче, и разумней в смысле защиты от ветра. Все-таки договариваюсь с Димой, что попробую копать площадку там, и что, в случае успеха мы там будем жить с Сашкой. Ковыряемся с Сашкой некоторое время, иногда переругиваясь - постепенно становится понятно, что в нашем нынешнем состоянии задача постройки здесь хорошей площадки вряд ли выполнима. Наконец, Сашка предлагает идти жить ко всем. Обидно, что труды пошли зазря, хотя и в них была польза - умение доверять опыту других тоже нетривиальная штука! В лагере успеваем расковырять небольшую площадку, так что хорошо стоит только один тамбур и часть жилой части палатки, остальное наклонено на 5-10 градусов. К вечеру становится очевидно, что в самой палатке жить нельзя - она съехала, и на ровном месте остался только тамбур. Пока готовим в нем ужин, решаем разделиться - Сашка пойдет спать в тамбур в четверку к Димке, а я лягу в тамбуре здесь. Ночевка вышла запоминающаяся - палатка практически полностью "легла" на склон, так что всю ночь ветер хлопает по спальнику полотнищем тента. Приходится лежать на боку, чтобы не подставлять лицо под влажно-холодную ткань. Сна толком нет - кажется, что не спишь вовсе, хотя, конечно, большую часть времени проводишь в полудреме. Мы планировали с утра, если будет погода, сходить на Восточную, но ночью решаю, что не пойду - лучше поставить палатку нормально и отоспаться. Обидно все-таки. С утра пришел Сашка от соседей - за горелками. Сегодня наше с ним дежурство, надо идти готовить. Ругаюсь на него, он забирает горелки, а я остаюсь в спальнике - хочется лежать, и чтобы все катились ко всем чертям. Некоторое время лежу так, потом все-таки решаю идти. С вечера оставил ботинки рядом со спальником, решил что не должны промерзнуть. Теперь расплачиваюсь за глупость - гну и бью о землю одеревеневшую кожу, но она не сдается. Наконец, минут через 20 удается пропихнуть ногу в один ботинок, потом во второй. Готовит завтрак Костя Сергин, встречает меня молча. Через некоторое время спрашивает - чего пришел, лежал бы себе в палатке. Понимаю его правоту, однако вяло отругиваюсь - тебе из теплой палатки конечно видней. Все равно больше сказать нечего. Погоды нет, все заволокло мутной пеленой, так что все занимаемся стройкой. С помощью Макса и Дениса быстро приводим нашу платку в должный вид, пока народ надстраивает стенки остальных. Заканчиваем работу к обеду, после него просто бездельничаем в палатке, включив газовую лампу. К нам заглядывает заплутавший альпинист, потом снизу приходят ребята из альпклуба им. Демченко. Забавно их слушать через стенки палаток - похоже, ребята молодые и не особо акклиматизированные, начинают восторженно кричать "ЦСКА - чемпион", еще чего-то в том же духе, нещадно эксплуатируя русский устный. Потом они решают закапываться в снег и выясняют,что пилы у тех, кто идет последними. Посмеиваемся между собой над альпинистской безалаберностью, делимся с ними ножовками. Впрочем, здоровья мужикам не занимать - к вечеру они неплохо устроились.
Ну что же он копается? Если так пойдет и дальше - ему вниз надо, какая к черту вершина. - Смотри, вон и огни на Восточную пошли. Какая Восточная, видно же отсюда, что идут на Западную. Неет, так не пойдет. Похоже, придется нам с тобой возвращаться в лагерь. Уйдут ведь, и не догнать их таким темпом. Начинаю закрывать тусклый огонек Сашкиного фонаря ладонью - 10 секунд, закрыл, 10 секунд - закрыл. Шесть сигналов в минуту. Вроде остановились.
Остановились они конечно не из-за невидимого сверху фонарика, а из-за возникшей неразберихи - шли на Восточную, оказались на пути к Западной. Догоняю Димку - ты как знаешь, а я на себя ответственность за Сашку не возьму. Так что либо нам обоим идти в лагерь, либо... А какое тут может быть либо, если мы с ним в связке, а значит положено нам ходить вместе? Хорошая у нас с тобой связка, ничего не скажешь - это подошедший Сашка. Ну вот что, я считаю, что ты не в состоянии сейчас идти на вершину, и ответственности на себя не возьму. Спускаемся на седловину, ищем тропу на Восточную. Не находим. Сашка Зотов предлагает идти Восточную завтра с утра. Костя Сергин говорит, что ему вообще не нравится идея ходить сейчас, без видимости, и он будет возвращаться в лагерь. Понятно, что никакой Восточной завтра с утра не будет - Дима. В-общем, сейчас спускаются в лагерь Костя, Саша Зотов, Саша Короткевич, Паша... не спорь, Паша, у тебя рука поморожена, там придется ледорубом поработать. Разделяемся. Цепляю на себя Сашкин фонарь - мой сел еще в лагере, запасные батарейки, конечно, на Пастухова. - Если считаешь, что я неправ, пойдем в лагерь вместе. - Молодец. Пацан. Иди наверх. Все или никто? Так должно быть или не должно? Мы не спортсмены - высотники, мы считаем высшим приоритетом туризма, что у нас - команда, а не сборная солянка спортсменов-одиночек. Разделяемся... Уходим на Западную, стремительно увеличивая темп, как будто стремясь доказать самим себе, что имеем право выбирать - кто готов сейчас, а кто - нет. Фирновый склон встает, набирает крутизну, и появляется противное чувство страха за каждый шаг - достаточно оступиться раз, и все, хрен зарубишься. Тропы нет, Макс выбирает на глаз приемлемый путь. Тут кто-то спускался. Но тропы все-таки нет. Все, Макс, пошли назад - Димка. Пошли, пошли. Назад. Так, без тропы, забуриться очень просто. Приходим в лагерь без пяти минут двенадцать. В палатке уже открыли флягу-термос с шампанским - замерзло почти все. Но все-таки хватает попробовать, зажигаем бенгальские огни, пускаем ракеты. Новое тысячелетие, как никак! В палатке читаем письма от Кати Зеленцовой, Танюшки Виллимович. Где-то встречают Новый Год - за столом, у елки, под крышей... Эти короткие записки как будто заглушают непрекращающийся гул ветра снаружи палатки. С утра первым выползаю из палатки наружу - очень хочется, чтобы была погода. Снаружи - "молоко". Внутреннее чувство, что взошли есть, но все-таки надо увидеть тур на вершине. Закончить дело. Хожу вокруг палаток, подымаю всех - вставайте, собирайтесь - может будет окно в погоде. Пока обе вершины затянуты, но иногда проглядывает то кусочек Западной, то подъем на Восточную. Я комментирую каждый просвет в облачности, доказывая всем и себе, что погода непременно улучшится. И - вот уж подарок к первому дню нового века - минут через двадцать открывается сначала вся Восточная, потом Западная, и, наконец, на небе не остается ни облака. Собираемся и выходим на Восточную. Вперед убегает Макс, за ним Димка, их я вижу перед собой, остальные постепенно отстают. Местами очень неприятные живые камни, участки крутого фирна, но в-общем, подъем несложный. Вижу сидящего Макса - ты меня не звал? да нет. Вершина - футбольное поле, с небольшим повышением в южной части. Навстречу спускаются демченковцы. С Горой вас - И вас тоже. Чуть в стороне от вершины - скальный выступ кратера, он резко выделяется своим видом среди окружающего пейзажа. Какой-то лунный. Народ потихоньку собирается на вершине, Костя снимает камерой - и каково же ему на этом морозе, когда проведя без рукавиц 5-10 секунд надо отогревать пальцы минуту-другую, разгоняя кровь ударами рукавица о рукавицу. Фотографируемся у тура. Теперь на Западную? - спрашиваю Димку. Кажется, что сил много и сбегать туда - пустяк. Он усмехается - нет уж, в другой раз.
Так, иду, нормально. Думай, думай о чем-то конкретном. Об этом камне! Цвет? Форма? Вот и вешка, пора остановиться. Тереть лицо снегом, жестче. Не отпускает. А, можно же снимать очки! Солнце слепит, разгоняя туман в голове. Опять могу сосредотачиваться. Теперь к следующей вешке.
Как-то мне всегда везло со спусками с горы. Идешь наверх - солнышко, ветерок. Спускаешься - гроза, град, туман такой, что дальше вытянутой руки не видно. А если зимой - на подъем ступени аккуратные вытоптаны, солнышко опять-таки, но вот пойдешь вниз - забуришься по самое нехочу на лавиноопасном склоне, да так, что иногда кажется, что не выбраться. Так и Эльбрус решил прошерстить напоследок. У нас все так или иначе шли тяжело, но чужие ощущения как опишешь? У меня начиная с косой просто отключалась голова, примерно раз на пятьдесят метров спуска. Как раз по вешкам. И приходилось втирать в глаза снег, снимать очки и пялиться на солнце, учащенно дышать - где-то через минуту сознание приходило в норму. Пройдешь еще метров пятьдесят - и понимаешь, что не можешь сосредоточиться ни на чем. И все по новой. Думаю, это все от гипоглекимии, двое суток мы провели без сахара - забыли на Пастухова. Учитывая, что ели мы совсем мизер, этого хватило. Потом снимали лагерь на Пастухова, сваливались до "бочек" - кто на ратраке, а кто и на своих двоих, томились в ожидании вагончика на "Мире"... Но все это было уже после Горы. А в голове осталось какое-то странное ощущение от вида окружающих людей - словно тебя перенесли из 24 декабря сразу во 2 января, лишив праздника Нового Года. Так и продолжается этот 2001 год, год начавшийся без праздничной елки и боя курантов...
Я писал этот дневник исключительно для того, чтобы зафиксировать свои ощущения и мысли. Он предназначался в первую очередь для личного чтения. Поэтому я ничего не стал менять когда набивал этот текст с тетради. Более поздние вставки выделены курсивом. Прошу прощения за возможные ошибки – просто нет времени заняться их исправлением.
22 декабря 2000г. Поезд «Эльбрус» Москва-Нальчик.
Наконец поехали – несколько последних суток были просто заполнены пред походными хлопотами. Да еще надо было доделать статью. В результате последние три дня время сна прогрессировало как 7->6->5. Мобильник не работает в пути, но в принципе я этого и не особо ждал. Главное чтобы в Нальчике работал. Сборы рюкзака продолжались до часа - полвторого ночи, но тут я решил попробовать заменить собачки на молниях тента. Дело это оказалось довольно кропотливым. Но какое счастье я испытал, когда понял, что они подходят и завтра мне не надо ехать еще и за ними. На радостях я упаковал еще и галеты. Ура! Вся тара кончилась. Пакетов TetraPack я заготовил не так много, как результат – в поезде я обнаружил, что в коробке с продуктами что-то пересыпается. Методом исключения я понял, что это пшенка. Ну да ничего, переживем! Все равно ее было куплено 2кг вместо 1,4кг. Но все это уже позади. И вся осень, состоявшая из тренировок, обсуждений планов и закупки снаряги, пролетела незаметно. Кажется, только вчера мы с Камилем ехали к Саше Ефимову и думали, сразу он нам скажет, что это безумная затея или сначала проаргументирует. Но как мы были ошеломлены, когда он услышав краткое изложение наших планов посерьезнев сказал:”Ну что ж, здоровья у вас много, я думаю имеет смысл попробовать”. Тогда-то мы и поняли, что монетка уже легла и надо только найти компаньонов. А уж когда после 3-х недельной осады сдался Дима Зеленцов и таки согласился пойти с нами руководителем, стало понятно, что пора думать о наборе снаряжения. Очень помогла переписка в форуме на http://www.risk.ru/ с Андреем Ершовым. В результате (благодаря свалившемуся на голову гонорару за статью годичной давности в ЖЭТФ) набор стал следующим:
1. Пуховка - BASK Хан-Тенгри. 2. Рукавицы Thinsulate – BASK. 3. Коврик – BASK (+ мой ИЖ). 4. Шапка – Lafuma RAP A (+ моя старая Polartec). 5. Термобелье – MJ Sport. 6. Перчатки – мои старые + новые (с раструбами). 7. Самосбросы из тонкой кордуры. 8. Джемпер и штаны из PolarStretch-100. 9. Куртка – Polar 300. 10. Штаны с молнией от колена (чтобы было возможно надеть на ботинок) – Polar 300. 11. Куртка-анорак – Adidas из MicroFiber. 12. Рукавицы из кордуры с поларом. 13. Маска-колпак из виндблока спереди и полара сзади. 14. Бахилы утепленные поларом. 15. Ботинки LaSportiva K3.
Почти всю одежду, если не указано иначе, сшила Света Белоусова. И еще через Сашу Ефимова (http://www.nord-vento.da.ru/) купили зимние буры Alvo. Думаю с теплом все должно быть нормально (по крайней мере Саша так сказал).
За 3 недели начал витаминизацию: Витрум – 1 табл. В15 – 6 табл. Глюконат кальция – 4 табл. Гематоген – 1 плитка. Дозировки – в день. Комплекс взят из брошюры Алексеева. Ну все, бессонные ночи дают о себе знать, спать пошел.
25.12.00 г. Хижина «Логово». Азау.
Вчерашний день прошел в суете со снаряжением. Точили кошки, ледорубы и т.д. и т.п. Долго не мог заснуть ночью, в Миниводах в 3.00 должен был сесть Костик, который догонял нас на самолете. К счастью он успел на поезд, хотя вылет из Внукова задержали на 10 часов!! Потом наконец заснул, но вскоре уже пришлось вставать к выходу. Довольно быстро выгрузившись послали Камиля и Костю Сергина за ПАЗиком. Однако местные таксисты сговорившись пытались навязать нам Газель, мотивируя это тем, что у них очередь, при этом цена была одна. Но 11 человек (нас приехал встречать Серега Доронин) с рюкзаками в такой микроавтобус – это слишком. Наконец, вызвав главного «сутенера» таксистов мы отстояли свое право ехать в ПАЗике и с нашими поехали еще 3 человека, пара и ребенок, кататься на горных лыжах. Стоимость автобуса или Газели – 1500 руб. Что на 14 человек не так уж много. В принципе можно добраться и на рейсовом. Но нам времени терять было нельзя – надо еще найти жилье и прогуляться для акклиматизации. Огромным разочарованием было отсутствие в Нальчике хоть какого- либо оператора GSM (говорят только Сонет, а в Верхнем Баксане точно знаю есть NMT450i). Поэтому позвонить домой как обещал смог только в 21.00. Мы сняли комнаты в хижине «Логово», что близ разрушенной тургостиницы «Азау». Всего 120 руб. в день в сутки с рыла за теплую комнату и все удобства – это вполне приемлемо. Еда – отдельно, 60-70 руб. за полноценный обед. Но нам разрешили готовить во дворе и обедать в столовой. На базе МГУ рядом нам предложили за 80 рублей места в не отапливаемом домике с удобствами на улице. В принципе есть еще хижина «Азау» прямо на одноименной станции канатки, но в Новый Год с жильем всегда трудно – из-за горнолыжников полный аншлаг. Кстати может и с ценами получше будет. Но до заселения около 30 мин. выталкивали на дорогу из сугроба наш ПАЗ – он уступил кому-то дорогу, а потом лысая резина дала о себе знать. Вообще для местных водителей такое отношение к резине и технике характерно. Такое впечатление, что ездят на драндулете пока он не станет, а потом уже и ремонтируют все скопом. Пообедав (дежурили первыми Саши) отправились на акклиматизационный выход вверх по Баксану от поляны Азау. Тропежка где по колено, а где и по причинное место в снегу неплохо напрягала, но было интересно и по приколу ?. Чуть дальше замерзшего водопада камень-чемодан на который я наступил оказался неустойчивым и покатился на ребят вниз вместе со мной и соседями (честно говоря испугаться успел только за ребят на которых он катился, за себя уже позднее). В результате Саша Зотов остался без старого «телескопа», а я получил несколько синяков и ссадину на колене. Да грязную спину и полу порванный ремешок часов. Ну и еще порцию адреналина в кровь. Дойдя до «органных труб» решили поворачивать назад по причине наступающей темноты. Сразу после инцидента я бахилы снял и нес их просто в левой руке т.к. они были слишком велики для карманов моей куртки. Вернулись затемно и дежурные приступили к готовке, а Дима, Денис и Я пошли звонить на хижину «Азау», что у станции канатки. Я долго догадывался до кода Коломны (09661), но наконец успокоил родителей и позвонил Яше. Кстати, в хижину только привезли кофейный аппарат и мы были в числе первых 10 его пользователей. Кофе был просто отменный!!! Вернувшись обнаружили, что ужин уже готов и все ждут нас, да Камиль с Пашей заканчивают сортировку продуктов. Очень плотно поужинав (Костя Сергин с нами не ходил, а ходил к Сереге Доронину (в «Шхельду») за снарягой, мы встретили их у входа в хижину когда пошли звонить) на 11 персон, приступили к песнопениям (а мы с Камилем к ремонту бахил, у меня во время инцидента на боках от камней образовались несколько дыр). Потом пошли спать. Камиль с Пашей делали «upgrade» самосбросам – чтобы не набирали снег в ботинки. Самочувствие пока отличное. Намерение не сгибается. Посмотрим, что будет завтра.
27.12.00 г. Станция канатки «Гарабаши». Бочка №8.
Наконец-то есть желание и время писать. Позавчера день начался с относительно раннего подъема. Потом Большая поляна Нарзанов – газировка прямо из под земли бъёт – вкусно! Но боялся простыть, много не пил, только попробовал из всех источников по кружке. Затем подъем обратно до Чегета, там две очереди канатки. Потом пешком до вершины Чегет-Донгузорун-Каарабаши (точное название не выяснил – слышал только это). В Чегете мне удалось отобрать у Камиля рюкзак со снаряжением на 4-х человек и я хорошо акклимался во время восхождения. Но тропежка по причинное место в снегу – это что-то! Под нами дважды осела снежная доска (со страшным уханьем), но слой снега был более-менее равномерный и склон каменистый, поэтому лавин мы не особо опасались (но опасались, после второго «ух» пошли под большой камень по линии падения воды, там было безопаснее). На пол пути к вершине рюкзак у меня взял Пашка – тоже захотел акклиматизироваться получше. Вниз до кафе Ай его нес Костик Столяров, а после этого и до «Логова» я. Слегка перенапрягся – болела голова. Час сна привел все в пристойную кондицию. Остаток вечера прошел в сумасшедших хлопотах по раздаче снаряжения. Вечером стало известно, что электричество на канатке выключат в 10:00 и включат только в 16:00. Наши договорились на 09:00. Но электричество выключили в 09:00 и мы остались ждать на станции «Азау» и ругать Чубайса. Часть ребят пошла расписать «пулю», а я, Костя Сергин и Саша Иванов пошли вверх, к следующей станции «Старый Кругозор». По дороге, метров через 100 подъема встретили ребят из МАИ – они тоже хотят на Эльбрус, но решили не ждать канатку. Мы протропили им пол пути и вернулись назад. По нашим подсчетам получилось, что до «Кругозора» с нашими мешками идти около 4 часов. Погода была просто супер – пригревало по летнему и почти не было ветра. Когда мы вернулись нас ждало известие двойственного характера – у Димы уже были ключи от 7-ой и 8-ой бочек, но электричества все не было. Серега Доронин повел часть ребят на замерзший водопад позаниматься ледолазанием, а меня заломало куда-либо идти и я остался наблюдать финальные 3 круга распасов у преферансистов. А потом мы решили покушать. Благо хижина «Азау» от одноименной станции буквально в двух шагах. Пройдя по темному (электричество-то ёк!) коридору мы попали в столовую, где нас прекрасно накормили салатом, борщом и гречкой с котлетой и напоили чаем. И все это за какие-то 60 р. Но вот близился час Х. Канатку могли включить и в 15 и в 16 часов. Так она и пошла примерно в 15:45. Мы, опередив группу девченок и ребят из Тольятти и МЧСовцев отправились-таки наверх. Пересев на «Кругозоре» в вагончик следующей очереди стали ждать когда нас отправят на «Мир». Ожидание затянулось минут на 50. За это время снизу приехали все, кого мы опередили. Но вот наконец и отправились. Выгрузившись, по допотопному телефону сообщаем вниз, что вагон свободен и идем на выход. Мы уже знаем, что креселка до «Гарабашей» не работает и придется идти пешком. Сначала забрели немного не туда, но потом нашли тропу. Часть пути впереди шел я, а потом меня сменил Костя Столяров. Под конец приходилось периодически останавливаться подышать – сказывалась высота и тяжеленный мешок (теперь я понимаю, что кроме этого был еще и мощный психологический фактор, пока я шел первым – усталости не было, первые признаки появились минут через 10 после того как я всех пропустил и пошел последним; чужой темп и все такое) Да, еще мы с Камилем с этого ужина дежурим. Наконец с продуктовыми хлопотами покончено и можно спать. Собрав рюкзаки (завтра выход к останкам «Приютс 11» и скалам Пастухова), заваливаемся спать около 22:00. Завтра подъем в 05:15 – надо готовить завтрак. (Наутро у нас были монголоидные лица изза отека от первой ночевки на высоте :) ) Натопив воды (благо есть мощная электроплита) быстро готовим, едим и уходим. Саша Зотов забыл свой дрын (палка из орешины, около 1 кг, для строительных работ), поэтому его понес я, а так как первый привал был у «Приюта», то я немного позлился. До «Приюта» шли 1 час 15 мин. Когда начали подъем к скалам, я понял, что это будет похлеще подъема на пер. Хотютау этим летом. Я шел около 2,5 часов (вполне может быть ошибка на час в минус – часы стрелочные, а колбасило тогда нехило). Последние две ступени считал шаги. Начал с 200, закончил 20 шагами и перерывом, чтобы отдышаться. Сказывалось то, что я никогда не был на такой высоте (и конечно неакклиматизированность). Постоянно дуло, немеют левая щека и нос. Но вроде все нормально (на остановках я их проверял рукавицей – они «чувствовали»). Только когда останавливаешься и дышишь,опершись лбом на ледоруб, нельзя закрывать глаза – открывать их совсем не хочется. Мои кошки пока отлично держат на зимнем льду, а бахилы не дают ногам мерзнуть. Хорошо бы так было и дальше. Когда дошел, понял, что все что я хочу – это спать. Но помня, что это горняшка, начал выдавливать из себя работу. Когда Макс достроил кухню, я начал (как дежурный) готовить. Во время готовки рванул один баллон – ударной волной мне ушибло ногу, а огнем опалило шапку и в одном месте проделало дырочку в пуховке размером 2х2 мм (хорошо, что дырка попала на дополнительную планку над молнией, там в качестве наполнителя синтепон – он в дырки не вылазит). Поев (заодно напоили чаем парня из Питера, он ходил на седловину), собираемся домой. Моя палатка врыта и закреплена. Посмотрим, как она выдержит эти ветры. Вниз летел как на крыльях. Мы с Камилем прибежали первыми и, дождавшись Пашу с ключами, завалились спать. Надо заметить, что еще когда мы собирались у «Приюта» началась пурга. В бочке был 0 С. Но спалось замечательно. Только вот на хавчик пробило – съел все карманное питание и еще плитку замерзшего гематогена (т.е. фактически все съестное до которого смог дотянуться не вставая с кровати). На ужине все оторвались, благо Денис выдал всем по таблетке метионина. Завтра спим долго, до 07:30 и переезжаем на скалы Пастухова. Надеюсь удастся нанять ротрак – опять тащиться по тому же пути не очень хочется, да и лагерь надо доделывать (еще собирались обработать подъем до косой – повесить на льду веревки). Вот собственно и все события. Сейчас зашью бахилы, пропоротые кошками и спать, спать, спать!
Сегодня у меня был самый тяжелый день из всех дней похода (на тот момент ?). Ротракеры не объявились и пошли пешком. Шлось легче чем вчера. До Приюта дошел довольно быстро, четвертым. Сумел поймать свой ритм дыхания: вдох – правой, выдох – левой. Ну или наоборот. Около Приюта был привал, там поел кураги из карманного питания и попил чайку (в походе на каждую связку было по примерно литровому термосу чая). Как следствие спать не хотелось. Подъем до скал тоже был легче вчерашнего, но когда дошел (шел по 30 полных циклов левой-правой, потом дышал) бошка так заболела, как никогда еще не болела в моей жизни (в нормальном состоянии, от физической нагрузки например имеется ввиду). При каждом движении подташнивает и головная боль усиливается. Заставить себя работать смог только спустя час. Помог разложить коврики в полатке и раскидать вещи по тамбурам. На улице дуло нехилое и –18 С. Ну чтож, меня предупреждали! Ужинать сели все у нас в палатке. Я смог съесть только два куска копченой колбасы и приличное количество подушечек. Денис дал B15, метионин и глицин. Попил чайку и существенно полегчало. Вот только выходить в сортир на фирновый склон без кошек было страшновато, но иначе и лопнуть недолго. Ну все, теперь надо постараться заснуть. Завтра подъем в 06:30. Собираемся дойти до седла и поставить там еще один лагерь. P.S. Забыл сказать. До Приюта не дошел Костя Ст. Болела и кружилась голова. Пашку, который его напарник по связке послали с ним обратно. Может, если Костику полегчает, завтра приедут на ротраке.
29.12.00 Высотный лагерь. Скалы Пастухова.
Сегодня ходили на седло. Технически не очень сложно, а вот физически… Что ни день я узнаю, что может быть хуже и хуже (в смысле нагрузка тяжелее). И еще, какой осел назвал косую до седла траверсом??! Там траверса-то метров 300 наверное всего и будет. Бошка просто раскалывалась. На седле меня стошнило пару раз. Обидно, т.к. за 10 мин. до этого принял 2 таблетки B15 (судя по всему потому и стошнило – чая не было, пришлось глотать на сухую, а желудок обиделся). Около полутора часов рылись в фирн – там надо было подготовить площадки под палатки – завтра переносим основной лагерь на седло. Надеюсь мне будет получше, чем сегодня. Нам с Камилем надо доделать место под палатку (мы будем спать в двушке «Съерре», в некотором отдалении у останков приюта «Седловина»). Я пилил кирпичи, не был способен. Назад двинулся одним из первых. Мы с Камилем резво ускакали по фирну до льда. Правда резво – это шаг-два в секунду. Я делал по 200 циклов за раз, хотя на подъеме больше 20 не получалось – задыхался. Что, впрочем, естественно. Когда вернулись на Пастухова – почувствовал возвращение к жизни – корейка, копченая колбаса и прочая вкуснятина. Во время ужина оторвался на чае с лимоном по полной программе. Пора спать. Завтра ответственный день.
P.S. Костик Столяров так и не оправился от горняшки и свалил вниз. Паша пришел пешком. Теперь у нас есть тройка –Саша З., Саша И., Паша.
02.01.00. Хижина «Логово».
Когда шли на седловину, старался идти быстро, но экономить силы. Шел легко. Когда вышел на «косую» решил помочь Камилю (Камиль шел тяжеловато, а может просто вышел поздно. Я просто видел что иду я легко и отрываюсь, а значит надо помочь). Снизу шел Костя метрах в 100. Подождал его и предложил забрать у него что-либо, а он подождав Камиля заберет у него веревку (кислорода все-таки было маловато – во как навернул). Но Костя решил, что если я хочу помочь Камилю – я сам должен с ним разобраться. Я согласился и, не разобравшись сразу (видимо все-таки действует высота), прямо как был с рюкзаком так и побежал вниз. Камиль, конечно (я бы и сам так сделал), сказал мне: «идешь хорошо, вот и иди, а я сам дойду, пусть и не так быстро». Ну я и ускорился вверх опять. В результате где-то на выходе «косой» на траверс Восточной (т.е. фактически уже на седле) меня догнали Камиль и Костя. Я старался идти по 20-30 шагов и каждую остановку старался дышать до тех пор, пока голова не переставала болеть. В результате на седле я был в приличной форме. Мы с Камилем пошли в свой закуток к останкам хижины. Довольно долго проколупавшись я начал понимать, что отдаление от лагеря на седле (5300) не есть очень хорошо. Да и как ни странно ветра в лагере было меньше. Я сходил на разведку в лагерь, где понял, что «дешевле» и лучше жить здесь. Да и на оборудование площадки под палатку времени и сил уйдет меньше – у хижины мы наращивали площадку в фирновом склоне (около 35-40 градусов) и чем дальше, тем больше надо было кирпичей. Я пришел и сказал все что я думаю Камилю, на что он ответил – хорошо, будем жить там, но эту площадку я тоже дострою. Немного удивившись я пошел к лагерю. Там начали делать площадку. Подошли ребята из Зеленограда и поспрашивали где бы встать. В результате стали спрятавшись за хижину. Тут пришел Камиль и дело пошло быстрее. Но до темноты оставалось мало времени и срубить достаточно фирна мы просто не успели. В результате ровная площадка осталась только под тамбур, а вся остальная часть осталась сильно покатой. Поняв, что жить здесь нельзя и пропалив край капюшона пуховки о газовую лампу я пошел проситься в тамбур большой палатки, т.к. наш тамбур застолбил Камиль. Спалось нормально, не мерз. Но поутру, когда надо было вставать и будить Камиля дежурить меня колбасило так сильно, что я понял, что надо что-то менять. Я разбудил Камиля, но он тоже сказал, что ему плохо и отдал мне все горелки, кастрюли, лавлист и экран. К металлу мгновенно «прилипали» пальцы. Я дотащил все это до тамбура большой палатки, где меня сменил добрый Костя Сергин, предлагавший этот вариант еще вчера. А я счастливо залез на его место и задремал еще на 30 мин. до чая. Потом мы со всеми начали достраивать место под палатку, но через примерно час я понял, что не чувствую ступней. Это произошло из-за того, что хотя всю ночь я грел ботинки в спальнике, после утреннего выхода я бросил их в тамбуре, где они вымерзли и в них намело снега (виной всему моя лень – сначала не хотел надеть бахилы чтобы пройти 3 метра, а потом не отряхнул ботинки от снега, а мокроту в палатке разводить не хотелось). Поняв, что так не долго и без ног остаться я бросился в палатку, где принялся босые ноги отогревать руками, завернув все в спальник (судя по тому, что было немного больно, сделал я это вовремя. В этот момент в палатку впихнули мужика из Питера(?). Он попал в начавшуюся пургу еще внизу, но все равно продолжил восхождение. В результате сильно замерз. Да еще и тропы ни хрена не разобрать (он довольно сильно обмерз – на лице у него были вполне приличные сосульки). Я отпоил его немного чаем, а потом он пошел вниз, а я работать. Добив площадку и установив палатку мы все в нее покидали и т.к. делать было нечего, то завалились спать. Тем временем подошли ребята из клуба Демченко и стали зарываться с помощью наших ножовок и интенсивного применения «такой-то матери». Потом пришла пора собираться и идти наверх – 21:00. Пока все собирались и вышли – 22:00. Я очень тормозил – слишком поспал перед этим и не мог все очухаться. В результате мы с Камилем отстали, а когда нагнали толпу, то Камиль сказал, что идти я не могу и т.д. и т.п. (реально мы шли примерно с такой-же скоростью как и авангард, просто ребята нас подождали. Вполне возможно, что Камилю действительно было виднее – на высоте человек не всегда может объективно оценивать свое состояние.) Я сначала спорил и ругался, но потом плюнул и сказал, что пусть решает Дима (и Дима сказал, что мне и еще нескольким людям надо идти на седло). Но я начал понимать, что новогодняя метель спутала все планы и народ не может найти тропы даже на Восточную (в этот момент две разные группы шли по разным тропам и все на Западную. Метель была довольно сильная и естественно никакой Луны, поэтому сориентироваться было практически невозможно, а следы тех кто был на вершине раньше замело). Поэтому, когда 3 человека сказали, что к Новому Году все равно не успевают, а потому и на Вершину можно с утра сходить, то я с легким сердцем согласился (на самом деле не все было так просто – если бы не было погоды, никуда бы мы с утра не сходили, и беспокойство было, но ведь Новый Год, должно же повезти!). Некоторое время мы шли с ребятами и я все удивлялся, как я могу быть не в силах с ними ходить, когда они друг за другом ходят прогулочным шагом? (Что тут произошло я так и не понял, мы действительно не спеша так спускались, даже дыхания хватало с лихвой) Но спорить уже не стал, решив, что это их личный геморрой на их личные задницы. (Очень злой я был тогда) Мы пошли домой со всеми или почти всеми ребятами из Демченко. Некоторое время в пурге искали лагерь -–ведь там некому было посветить. Нашли где-то в 23:30. Быстро сели в большую палатку и стали готовиться. В 23:55 все было более или менее готово, и за Старый Год выпито. Тут прибежали наши ребята (они тоже осознали, что в пурге нифига не видать) и мы продолжили. Минут через 15 я пошел спать, т.к. пить не хотел (хотя подогретое красное вино было бесподобно!), а есть не мог, содержимое желудка быстро оказывалось на снегу. Вот и праздничный ужин там же. Но это все фигня – завтра утром на Вершину. Спал нормально. Состояние, аналогичное легкой абстиненции уже почти привычно. Утром неугомонный Камиль стал ждать дырки в облаках и как только заметил улучшение, стал всех будить. Дима, убедившись, что шансы есть, всех поднял и все, кроме Саши Зотова (он уже был на обеих вершинах и хотел поберечь силы для спуска) пошли на Восточную. Я опять немного потормозил – завязать кошки на 28 (это показывал термометр в тамбуре, а Денис сказал что на улице около 35) градусном морозе тяжело, в перчатках неудобно, а без – пальцы (причем очень быстро) прихватывает. Вот так, то отогревая то охлаждая конечности и зашнуровался. (Вообще решил как появятся деньги купить кошки с дугой впереди и лягушкой сзади, чтобы таких проблем больше не было) Быстро пошел догонять своих. Впереди видел только Пашу и Дениса, да иногда Сашу Иванова. Остальные уже лезли по склону. После второго перегиба догнал Пашу и после лезли параллельно, т.к. одной тропы не было (как мне потом говорили, мы пошли не по самому технически простому пути, зато по самому короткому, т.к. надо было еще спуститься пониже за этот день). Я выбрал левый вариант и в результате метров на 20 промахнулся. Денис в этот момент еще шел по предвершинному плато, да и остальные еще не успели замерзнуть. Солнце ярчайшее, даже сквозь очки. Я по пути к триангуляционным знакам кинул фотоаппарат Камилю (честно говоря судьба фотоаппарата меня не особо волновала – потому как ВОТ ОНА, ПЕРВАЯ ТВОЯ ВЕРШИНА) и мы все сфотографировались. Потом еще и еще. Потом я набрал на вершине обломков лавовой породы, а в голове было только: «Ну все, дошел!.. Да, теперь бы еще спуститься…» А потом был быстрый спуск с аскорбинкой с глюкозой во рту (заначка с предыдущих дней) на ватных, не слушающихся после почти 3-х дневной (на самом деле 2-х дневной) вынужденной голодовки на седле. Сворачивание лагеря на Пастухова и вниз, вниз. Ротрак – классный зверь, а его погонщик просто замечательный человек – даже денег за спуск от «Приюта» до бочек не взял. Креселка, упавший Костин рюкзак, ожидание ребят и вагончика канатки. А уже в Азау чувство, что выпил 2-3 9-х балтики и теперь чтобы ходить прямо, надо прилагать усилия. (Воздух можно было почти почувствовать на вкус) Но главное, проявить и напечатать фотки… А то вдруг все приснилось?